Отличительной особенностью Нуньеса стала его совершенная аполитичность. Он не поддерживал ни одну из партий, хотя прекрасно знал, насколько важно быть в Каталонии политически активным. Но Нуньес не собирался взывать к гражданской позиции каталонцев, он решил зайти с другой стороны.

В Каталонии сформировалась довольно представительная колония рабочих из других регионов страны. Они находились здесь вовсе не на сезонных работах, успели обосноваться, обзавестись семьями, пустить корни, однако, по сути, оставались в стороне от общественной жизни - их мнением попросту никто не интересовался, хотя они, например, активно поддерживали ту же «Барселону». Нуньес заявил, что клуб совершенно напрасно игнорирует такой существенный пласт общества, и обратился непосредственно к переселенцам: «Как и вы, я не имею отношения ни к одной из существующих здесь партий. Я хочу, чтобы «Барселона» оставалась политически независимой и дарила нам то, из-за чего мы ее и любим - радость». Ведь в конце концов Нуньес, как и все они, был для Барселоны и «Барселоны» чужаком.

На самом деле Нуньес взял себе каталонское имя только после смерти Франко. До этого он был известен как Хосе Луис Нуньес Клементе. Он родился в 1931 году в небольшом городке Баракальдо, что неподалеку от Бильбао. Его отец служил на таможне и был далек от идей баскского национализма. Едва Хосе Луису исполнилось семь месяцев, семья перебралась в каталонский город Портбоу, что на французской границе, куда глава семьи получил новое назначение.

Во время Гражданской войны город постоянно бомбили, и Нуньес вспоминал, как они с родней прятались под железнодорожными вагонами. В 1938-м семья переехала в Барселону, а в 14 лет Хосе Луис поступил на курсы бухгалтеров.

Свою первую настоящую работу он получил в государственном пенсионном департаменте, а когда ему перевалило за двадцать, устроился на хорошо оплачиваемую должность страхового агента. Однако поворотным моментом в карьере Хосе Луиса стала его женитьба с Марией-Луизой, дочерью зажиточного продавца недвижимости Франсиско Наварро.

Впрочем, не следует думать, будто Нуньес свое состояние получил в наследство. Он сам немало сделал для того, чтобы просто успешное предприятие превратилось в одно из самых крупных в Каталонии.

Хосе Луис имел отличную деловую жилку и, получив от тестя в ведение всю бухгалтерию и финансовое планирование, довольно быстро добился увеличения доходов за счет более выгодных ресурсов и направлений деятельности.

В 1960-х годах Нуньес уже был полноправным партнеров, что сразу же нашло отражение в названии фирмы - она получила и его имя тоже. В 1966 году компанию удалось выгодно продать, а полученные средства перераспределить между членами семьи. Благодаря этому Нуньес получил ресурсы, которые позволили ему перепрофилировать бизнес. 

В 1967-м правительство издало декрет о либерализации рынка недвижимости, что гарантировало развитие строительного сектора. Спустя пятнадцать дней после вступления декрета в силу, Нуньес зарегистрировал на свое имя и имя жены одиннадцать новых компаний. Через десять лет в холдинг, названный Nunez у Navarro, входило уже более ста различных компаний.

Очень выгодным для Нуньеса оказался рост темпов жилищного строительства в Каталонии, вызванный наплывом рабочей силы из других регионов.

Поэтому не удивительно, что, баллотируясь на пост президента «Барселоны», он опирался на тех, кто уже однажды обеспечил ему успех. Таким образом, к 1977 году у Нуньеса было все, кроме веса в обществе. Хотя большую часть жизни он провел в Барселоне, Хосе Луис оставался для этого города чужаком, и даже новое имя - Жозеп Льюис - не делало сближение возможным.

Каталонское общество имело строгую иерархию, и никакие деньги не давали иммигранту Нуньесу возможности получить более высокий социальный статус. Вице-президент «Барсы» Раймон Карраско общался с ним, как с человеком иного сорта. «Он не умел толком говорить ни на испанском, ни на каталонском, - объяснял позже Карраско, - и был довольно неотесан. Но я почувствовал, что он хочет стать президентом «Барселоны» ради собственных амбиций, а не ради будущего клуба. И потому он представлял серьезную угрозу».

Невзирая на неудачу с Карраско, Нуньес предпринял еще одну попытку попасть в круг местных буржуа.

Он обратился напрямую... к главному претенденту на президентский пост Виктору Саги. «Нуньес заявил, что только мы с ним имеем хорошие шансы выиграть выборы, а потому нам стоит договориться, - рассказывал Саги. - Он предложил мне подписать соглашение, в соответствии с которым я буду президентом в течение четырех лет, после чего уступлю эту должность ему. По сути, он был готов снять свою кандидатуру в мою пользу, чтобы получить гарантии в ближайшем будущем все-таки занять желанное кресло. Но я отказался, так как знал, что многим не нравился Нуньес, не нравились его манеры. Я не хотел иметь с ним ничего общего».

Тогда Нуньес решил действовать, не особенно стесняясь в выборе средств. Подтвердив свою кандидатуру в начале 1978 года, он вскоре получил доступ к базе данных с адресами всех членов клуба.

Если верить самому Нуньесу, ему предлагали эту базу за два миллиона песет, но он сумел убедить уступить ее всего за 70 тысяч. Каким образом - не уточняется. Так или иначе, но Нуньес получил возможность выйти на прямой контакт с любым членом клуба. События не замедлили последовать.